Влюбить в себя - Страница 55

Анастасия медленно шла по улицам, не чувствуя ровным счетом ничего, кроме огромной пустоты в душе. Что ж, наверное, так и должно было случиться. Пусть они будут счастливы вместе…

Но на этом черная полоса в жизни Анастасии Глазуновой не закончилась. После того, что произошло, она, конечно, не могла дольше оставаться на прежнем рабочем месте. Настя подала заявление об уходе по собственному желанию. Разумеется, никто ее особо не задерживал.

Она собирала свои вещи, когда к ней подошли несколько девчонок, работавших в соседних кабинетах. Они вручили Насте скромный конвертик.

— Держи.

— Что это?

— Это мы для тебя собрали.

— Пособие по безработице? — усмехнулась Анастасия, раздумывая над тем, принимать деньги или отказаться.

— Бери, бери, это от всей души. Не бог весть что, но если захочешь напиться, то этого вполне хватит. И не отказывайся, пожалуйста. Честное слово, мы делаем это от чистого сердца.

Настя повертела конверт в руках и положила его вместе со своими вещами в картонную коробку.

— Спасибо, девчонки.

— Чем собираешься заняться?

Анастасия грустно улыбнулась.

— Буду ходить по ресторанам, кино, театрам, вспомню о своих прежних занятиях. Может, еще смогу кому-нибудь понравиться. Поработаю манекенщицей. Париж, Нью-Йорк… Все это, конечно, не так интересно, как работать секретаршей, но что поделаешь — другого выхода нет.

Девчонки засмеялись.

— А если серьезно?

— А если серьезно — что ж, поищу себе какую-нибудь работу. Но теперь уже буду поумнее. И вы тоже не работайте слишком много. Счастливо!

Выходя из здания, она столкнулась с Евгением Бронниковым. Он только что подъехал на своем серебристом «мерседесе» и, запахнув пальто, шагал навстречу. Увидев друг друга, они замерли.

Насте не хотелось встречаться с ним, и поэтому она решительно повернула в сторону, намереваясь уйти. Но в это время какой-то молодой человек, проходивший мимо, задел Настю плечом, и она уронила картонную коробку со своими вещами, которую держала в руках. Книги, тетради, бумаги рассыпались по тротуару. Бронников тут же бросился на помощь Анастасии, чтобы собрать их.

— Я пытался найти тебя, но ты исчезла. Никто даже не знает, где ты теперь живешь, — стал объяснять он, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— О, Господи, — не глядя на него, пробормотала Анастасия, — хоть ты-то оставь меня в покое.

— Я только об одном хотел узнать. То, что было между нами — это по-настоящему или тоже..?

Она вскинула на него полные слез глаза.

— Что — тоже? Обман, да? Ты думаешь, я прикидывалась, изображала страсть в постели только для того, чтобы обмануть тебя? Для чего, по-твоему, мне это нужно было? Расскажи.

— Я не знаю… Не думай, что я хочу тебя обидеть. Мне просто нужно во всем разобраться. Ты же понимаешь — после того, что сказала Татьяна…

— А что она сказала? Да, я ее секретарша, точнее, была ее секретаршей. Если б ты это узнал, ты бы со мной даже разговаривать не стал. Да, у меня нет экономического образования, да, я недоучившаяся актриса, да, да, да! Что ты еще хочешь услышать? Между прочим, вспомни собственное поведение. Когда ты встретил меня на этом приеме, напоил и затащил к себе в койку, ты же не знал, кто я такая, и знать не хотел. Разве я уже тогда была для тебя деловым партнером? Ничего подобного.

— Между прочим, я тоже не снимаю с себя вины, но у меня есть смягчающие обстоятельства. Во-первых, в ту ночь между нами ничего не произошло, во-вторых, мне, действительно, было все равно, кто ты — секретарша или директор фирмы.

— Да? И ты можешь в этом поклясться?

Они не заметили, как из остановившейся у подъезда машины вышла, опираясь на трость, Татьяна Воронина. Ее правая нога по-прежнему была в гипсе. Подойдя к Евгению и Анастасии, которые, присев на корточки на тротуаре, обменивались взаимными упреками, она насмешливо слушала их разговор.

— Так кто кого обманул первым — я тебя или ты меня?

— Я не искал никакой выгоды.

— Честно? Ты можешь поклясться?

Воронина не выдержала и рассмеялась.

— Опять украла что-нибудь?

Сверкнув глазами, Настя отчетливо проговорила:

— Я не воровка.

— А это что за документы?

— Это мои вещи.

— Насколько я успела с тобой познакомиться, у тебя очень широкое толкование слова «мои».

Насте пришлось проглотить обиду.

— Нет, на сей раз это мои вещи. Слушай. Татьяна, ты можешь обманывать кого угодно. Можешь обманывать всех вокруг, даже родных отца с матерью, но мы-то с тобой знаем, что произошло на самом деле.

Из черного «мерседеса», который подкатил к подъезду, вышел президент «Аргоса» Кондратьев. Очевидно, у них должно было состояться подписание документов по намечавшейся сделке. Обычно самым подходящим местом в подобных случаях является нейтральная территория.

Кондратьев остановился у входа, наблюдая за разговором двух женщин, точнее, за их перебранкой.

— Ты всех их обманываешь, а со мной не смей так разговаривать! Я тебе не вокзальная шлюха и не базарная воровка!

Воронина решила соблюсти приличия и не устраивать обыкновенный женский скандал.

— Давай останемся в рамках приличий.

Но Анастасия распалялась все больше и больше.

— О каких приличиях ты говоришь? Что это такое вообще? Что, оболгать человека, распять его за то, что он, по твоим понятиям, стоит ниже тебя — это приличия? А как же твои слова о том, что мы «будем работать вместе», что «мы будем сотрудничать»? Неужели теперь в этом мире все решают только деньги и связи?