Влюбить в себя - Страница 5

Но кроме любопытства и интереса к жизни, Настя увидела и глубоко затаившуюся тоску, жажду общения. «Наверное, он одинок, хотя вряд ли сразу признается в этом…» Анастасия, как и подавляющее большинство девушек в этом возрасте, была уверена в том, что сверстники почти не заслуживают ее внимания. Никита в этом смысле как нельзя лучше подходил ей — он был старше, но не настолько, чтобы при возможном тесном общении между ними ощущалась разница в возрасте.

Когда Никита подошел к ее столу, она почувствовала, как сердце ее, помимо воли, начинает биться все быстрее и быстрее. «Успокойся, — говорила она сама себе, — ты ведь уже знакомилась с парнями в школе. А этот — так себе, ничего особенного. Да еще и рыжий…»

Она постаралась сделать безразличное лицо, но руки ее мелко дрожали.

— Привет, — широко улыбаясь, сказал Никита.

— Привет, — ответила Анастасия.

— Меня зовут Никита, Никита Шилов, — представился он. — Терпеть не могу общественную жизнь.

Настя рассмеялась. Если он и пытался вести себя как опытный обольститель, то был для этого слишком искренен.

— Вот как? А почему?

— Я пишу пьесы.

— О чем?

— О личной жизни, конечно, — засмеялся Никита. — Разве еще о чем-нибудь стоит писать?

Он показал на Лисичкина.

— А это…

— Сергей, — представился тот.

— Да, Сергей, он любит рок-н-ролл и даже чем-то там занимается в рок-клубе.

Рок-н-роллом Анастасия никогда особенно не интересовалась, а потому никакого восторга не выразила.

— Меня зовут Настя, а это моя подруга Маша. Вот она как раз любит рок-н-ролл.

После взаимного обмена улыбками и кивками молодые люди умолкли. Разговор угас.

— Э… — протянул Никита, — вы уже закончили или еще нет? Может, мы к вам присоединимся?

Настя нерешительно посмотрела на подругу, которая с обожанием поедала взглядом Лисичкина.

— Я не знаю… Маше пора домой, а я иду на занятия.

— На какие занятия? — поинтересовался Никита.

Настя смутилась.

— Я немного интересуюсь фотографией, хожу на факультативный курс.

— Ясно.

Лисичкин потянул Шилова за рукав и шепнул ему на ухо:

— Пошли, — его явно не интересовали ни Настя, ни ее подруга, интересовавшаяся рок-н-роллом.

Но, судя по всему, Никита не собирался так просто отступать.

— А можно, я провожу тебя? — выпалил он, обращаясь к Анастасии.

Такой настойчивости она не ожидала.

— Серьезно?

— А почему бы и нет?

— Что ж, — медленно сказала она, — если тебе так сильно хочется…

— Конечно, — с жаром выпалил он, — это же здорово! Я давно хотел узнать, что такое фотография.

В тот день Никита просидел вместе с Анастасией два часа на занятиях, а потом они долго гуляли по Васильевскому острову, разговаривая обо всем.

Анастасии сразу же понравилось то, что Никита видел в ней серьезного собеседника и совершено не пытался ее «снимать», как это делали пацаны на школьных дискотеках. Он рассказывал Насте о своей семье, о том, что вырос без отца, которого мать просто-напросто выгнала из дома, о том, что хочет стать профессиональным драматургом и этим зарабатывать себе на жизнь. Именно этому конфликту между собственными родителями, тому, как уход отца отразился на нем самом, Никита и посвятил свою первую пьесу.

Настя с некоторым смущением спросила:

— А вы именно эту пьесу репетировали в тот раз, когда я по ошибке оказалась на сцене?

— Да.

— Знаешь, — созналась она, — я не сразу ушла и наблюдала еще минут десять, пока вы репетировали. Я стояла за кулисами, где меня никто не видел.

— И что скажешь?

— Мне это показалось очень трогательным. Но, честно говоря, я подумала, что все это выдумки. То есть, не то, чтобы совсем уж выдумки… в общем, я не думала, что это происходило рядом с тобой. Знаешь, когда главный герой вначале говорит, что эта пьеса о его отце, это не обязательно должно быть на самом деле. Но теперь я кое-что поняла. Мне показалось, что эта пьеса о тебе, хотя я видела совсем немногое. Честное слово, мне понравилось. У тебя есть талант.

— Спасибо, — густо покраснев, сказал Никита, — это очень мило с твоей стороны.

— Значит, все это было на самом деле?

Шилов неопределенно покачал головой.

— Ну, вроде того…

— Да, тебе несладко пришлось в детстве. Хотя твоя мама, наверное, думает по-другому.

— Это точно, — рассмеялся он. — В общем, моя мама — необыкновенная женщина.

— А вот у меня самые обычные родители, — сказала Настя. — Они хотят, чтобы я после школы пошла в медицинский.

— Господи, — с притворным ужасом прошептал Никита, — тебе же придется лягушек резать, покойников вскрывать. Неужели тебе это нравится?

— Нет, — покачала головой Анастасия. — Честно говоря, я и сама не знаю, что мне больше нравится.

— А эти твои занятия фотографией?

Настя махнула рукой.

— Я думаю, это временно, просто увлечение. Наверное, здесь мои родители совершенно правы. В жизни нужно заниматься чем-то более серьезным. Разве можно в наше время заработать себе на жизнь фотографией, если у тебя нет настоящего призвания?

— Я думаю, что ты неправа, — возразил Никита. — Те снимки, которые ты мне показывала, кажутся вполне зрелыми. Детские лица получаются у тебя такими… как бы это выразиться, настоящими, что ли.

— Это потому, что сами дети настоящие. Это уже потом, когда люди становятся взрослыми, в их лицах трудно найти что-то основное. Истина скрыта в них за масками. А дети ничего не скрывают просто потому, что не умеют этого делать.